Москва – Третий Рим. Начало
Москва – Третий Рим — История возникновения понятия
Фраза «Москва – Третий Рим» в наши дни стала расхожей и часто употребляется как церковными и политическими деятелями, журналистами, так и экскурсоводами – для приезжающих в Москву туристов и из России, и из заграницы. История возникновения этого выражения уходит корнями в 15 век, к самым истокам становления Московского государства, превратившегося в дальнейшем в Российскую империю.
В 1478 году великий князь Московский Иван III окончательно разорвал все кабальные отношения с Золотой Ордой, а в 1480 г. золотоордынские войска без боя оставили свои позиции на реке Угре – татаро-монгольское иго закончилось, и образовалось свободное, молодое и сильное Московское государство. С другой стороны, еще в 1453 году турки взяли Константинополь, и тысячелетняя Византийская империя, которая называла себя «Вторым Римом», перестала существовать. Однако теперь на границе с Европой возникла могущественная мусульманская империя, которая намеревалась двигаться дальше в Европу, что через некоторое время и доказала печальная судьба Болгарии, Сербии и Греции, попавших под османское иго.
Остатки императорской семьи Палеологов, включая племянников последнего византийского императора Зою и Андрея Палеологов, теперь жили в Риме на иждивении у Папы Римского, которого весьма тяготили связанные с этим расходы и политические осложнения. Перед Римом встала задача, во-первых, защитить Европу от нашествия турецкой империи и, во-вторых, пристроить племянницу последнего византийского императора Зою, которая к тому же не хотела менять веру, оставаясь православной. Естественно, взоры Рима тут же обратились к только что освободившемуся, но уже сильному Московскому государству, без всяких угрызений совести подминавшему под себя соседей – другие русские княжества, такие, как Тверское, и города-республики, такие, как Новгород. Новое государство к тому же претендовало на выход к Балтийскому морю, что уже было чревато для самой Европы. Необходимо было «повернуть» Москву на Стамбул и отвлечь турок от завоевания Европы.
Перед Московским государством в лице Ивана III тоже встала проблема, но другая – своего позиционирования в мире. Во-первых, после заключения Византией унии с католическим Римом и последовавшего затем ее падения, Москва вдруг увидела себя в роли единственной сильной державы, исповедовавшей истинную, то есть православную веру. Следовательно, по мнению московских правителей, Ивана III, Василия III, а затем и Ивана IV Грозного, основной миссией Москвы должна была стать защита веры и единоверцев, а также распространение веры по всему миру. Но для восприятия этой миссии и для утверждения ее в глазах как жителей Московского государства, так и всего остального мира необходим был некий формальный акт передачи этой миссии от Византии – Москве, от Второго Рима – Риму Третьему.
Посредником в этой передаче выступил Первый Рим, то есть Папа Римский. После почти трехлетних торгов Зоя Палеолог, теперь уже под именем Софии, в 1472 году приехала наконец в Москву, где благополучно сочеталась браком с Иваном III.
Венчание Ивана III и Софьи Палеолог
От этого брака родился будущий великий князь Василий III, а он в свою очередь породил Ивана IV Грозного. Брак с Софьей Палеолог для государя Московского и стал тем самым актом символической передачи миссии от Византии Московскому государству, или, как его еще называли, «всея Руси». Именно Софье Палеолог Москва в действительности обязана освобождением от ига Золотой Орды. Когда хан Ахмат двинул войско на Москву, московский князь с боярами задумались, не заплатить ли ордынцам опять дань от греха подальше, однако византийская принцесса пристыдила князя, сказав, что негоже великому государю всея Руси униженно платить дань завоевателям. София привезла государю Московскому личную печать императора Византии в виде двуглавого орла, и Иван III начал использовать ее сначала как свою личную печать, а затем сделал официальным гербом своего государства.
Личная печать императора Византии
Иван III никогда не претендовал на Византийский престол. Что противоречило планам Рима и Ватикана, мечтавшим поссорить Московского князя и турецкого султана. Поэтому вслед за Софьей Палеолог в Москву прибыл ее младший брат Андрей Палеолог, формально являвшийся единственным наследником Византийского престола. Он предложил Ивану III купить у него права на трон Константинополя. Но государь всея Руси не пожелал тратить деньги на такой опасный товар, и Андрею пришлось покинуть Москву, так и не добившись выполнения своей задачи. В дальнейшем права на константинопольский престол он все-таки продал – королевскому дому Франции. И турки тут же ополчились на французов, оставив в покое Москву, которой было еще не по силам воевать с таким мощным противником.
Еще одна теория происхождения формулы «Москва – Третий Рим» носит мистический характер. Для средневековых людей само название «Рим» имело не только географический, но и мистический, вероисповеднический смысл. Под Римом подразумевалась симвлическаоя Ромея – мессианское государство, являющееся центром, защитником и движителем истинной христианской веры. В представлении людей того времени Ромея могла перемещаться по воле Божьей от одного государства к другому, которое в большей степени соответствовало этой роли в определенный исторический период. С точки зрения православных людей того времени, Рим, принявший христианство, пал от рук варваров, как только впал в ересь католичества. Византия, провозгласившая себя Новым или Вторым Римом, просуществовала почти тысячу лет, но в 1440 году заключила унию с католиками, то есть предала «истинную» (православную) веру – и в 1453 году пала от турок. Таким образом, Москва, оставшаяся единственным сильным православным государством, должна была принять на себя миссию Ромеи и стать Новым Римом. На этот раз – Третьим.
Все, в сущности, было подготовлено к тому, чтобы наименовать Москву «Третьим Римом», а ее князя – самодержцем и великим государем всея Руси. Не без влияния Софии Палеолог Иван III начал строить новый Кремль, в отличие от прежнего – белокаменного – со стенами из красного обожженного кирпича. Были построены величественные Успенский и Архангельский соборы, Грановитая палата и, естественно, Колокольня Ивана Великого, возведенная уже в память об умершем Иване III. Все они были сооружены рекомендованными Софьей итальянскими архитекторами, что еще раз подчеркивало символическую передачу от Рима Первого Риму Третьему.
Летописцы и церковные писатели того времени стали рассказывать, что Москва – город, построенный на семи холмах (как и Рим). И самый главный, доминантный холм – Боровицкий, на котором возвышается Кремль.
К этому же времени относится возникновение легенды о том, что Москва (как Рим и Константинополь) – построена на крови. Согласно легенде, князь Юрий Долгорукий приехал в деревню Кучково, которой тогда владел боярин Кучка, поссорился с ним и велел казнить боярина (Москва — третий Рим). Позже Кучково было переименовано в Москву – по названию реки, на которой находилась. А по прошествии нескольких лет сыновья Кучки, братья Кучковичи, отомстили за смерть отца, убив в Москве сына Юрия Долгорукова – князя Андрея Боголюбского. Понятие «построена на крови» в те времена имело скорее обратный сегодняшнему смысл: считалось, что все великое и долговечное построено на крови, то есть в его основе лежит кровавый конфликт или жертва.
К концу 15 века Москва и Московское государство в исторических документах все чаще упоминается как Новый Рим, Царьград или Новый Константинополь. Соответственно, Иван III называется царем, великим государем и «новым Константином». Однако окончательное утверждение понятия Москвы как Третьего Рима произошло уже после смерти Ивана III, во время царствования его сына Василия III, вошедшего в историю как князь, в правление которого эта фраза была сформулирована.
Василий III
Но на самом деле, не только. Мало кто знает, что Василий III первым из московских князей был назван императором, причем сделал это не какой-то льстивый подданный, а император Священной Римской империи Максимилиан I. В договоре между Василием III и этим императором от 1514 года первый был поименован как «император руссов». Именно этот документ почти через 200 лет использует Петр I для подтверждения своих личных прав на титул императора.
Около 1524 года игумен Псковского Елеазарова монастыря Филофей вступил в интеллектуальную дискуссию по поводу того, что некто Николай Булев, приехавший в Москву из Рима еще при Иване III, представил московской интеллектуальной публике труды европейских астрологов, доказывавших, исходя из положения звезд, что в 1524 году произойдет потоп и другие апокалиптические события. Филофей в своих письмах придворному дьяку Василия III утверждал, что верить имеет смысл не астрологии, а Богу, и всегда быть готовым к тому, что Бог, когда захочет, может призвать к ответу как отдельного человека, так и любую страну и весь род людской. Филофей также сделал такой вывод: «Все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, и это – российское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать».
Так, ошибившись в предсказании конца света, Филофей сформулировал фразу, которая подавала надежду на выход. Да, два Рима пали, но Третий – стоит. Так Московское государство было отождествлено с надеждой на выход из апокалиптической ситуации. В этой формуле сошлись политическая, мистическая и эсхатологическая составляющие реальности, в которую верили люди того времени. Поэтому она глубоко запала в умы и сердца людей и надолго закрепила там фразу «Москва – Третий Рим».
Андрей Цуканов
